Родительская суббота четвертой седмицы Великого поста

Установление во время Великого поста Родительских суббот связано со стремлением исполнения заповеди Спасителя о любви к ближнему. «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13:3).

Родительские субботы позволяют нам на соборной панихиде вознести молитвы за усопших сродников, проявляя свою истинную любовь и заботу о них. Живущие ныне христиане еще имеют возможность покаяться и стать на путь исправления. Усопшие же уповают лишь на милость Господа - и мы просим Его, дабы они сподобились наследовать жизнь вечную и войти в Царствие Божие. Просим мы о них, как о живых людях, без эмоций, свойственных мирскому взгляду на смерть, как на некое бессмысленное и полное окончание существования.

Святитель Филарет Московский в своем слове об умерших говорит: "Есть в христианстве люди, которые сами себя лишают утешения молиться за усопших. Какие это люди? Без сомнения те, которые приметным и неприметными для себя образом, больше любят умствовать, нежели веровать. Почему не приемлют они молитв за усопших? Не видно другой тому причины, кроме той, что непонятно, как действие молитвы простираться может так далеко, даже из одного мира в другой, из видимаго в невидимый.

Человека, рассуждающего таким образом, спросил бы я: понятно ли обыкновенному разуму действие молитвы человека, живущего за другого живущего, особенно если молитва приносится за отсутствующего или же и за присутствующего, но приносится для испроипения чего–либо нравственного и духовного, как то: прощения грехов, исправления от пороков, укрощения страстей, просвещения, утверждения в добродетелях? Две души, каждая с своим собственным умом, волею, склонностями, свободою, не суть ли одна для другой два отдельные мира, отдельные тем более, что преграждены телами? Как же молитва одной простирает свое действие на другую.

Пусть отвечают на сии вопросы, как хотят. Если возьмутся изъяснить, как отдельность существа и свободы не мешает действовать молитве за живых, сим самым изъяснится, как та же отдельность не мешает молитве за усопших. Если скажут, что действие молитвы за живых возможно, хотя необъяснимо разумом, то я скажу: не отвергайте же и действия молитвы за усопших потому только, что оно неиз яснимо или таковым кажется".